Posted by: admin апреля 29th, 2015

Победобесие: культ победы или культ войны?

Люди более старшего поколения могут помнить, что отношение к Дню Победы не всегда было таким угарно-истеричным, как сегодня.

Российская действительность в настоящем мало похожа на победу; будущее тревожно, - поэтому мастерами политтехнологий фокус искусно перемещается в прошлое.

Однако, стоит сказать, что при Сталине и Хрущеве 9 мая был рабочим днем; это был в первую очередь день скорби, а не торжество, так как победа далась такой ценой, что в пору было закрывать лицо рукой и тихо выть от горя. Раньше, стремясь преуменьшить потери, называли цифру 20 млн погибших в войне; теперь уже говорят о 27 млн, а в некоторых источниках и 29 млн жертв войны со стороны СССР, и это только потери армии, без учета миллионов погибших среди мирного населения. По одним данным потери СССР и Германии соотносились, как 6:1, по другим - почти 10:1 не в пользу СССР.

Такое трагичное соотношение беспрецедентно в истории войн и лишний раз свидетельствует о крайне низкой стоимости человеческой жизни в СССР\России. Так что это действительно был праздник со слезами на глазах, а победа была, мягко говоря, неоднозначной.

Брежнев был первым, кто начал разыгрывать карту победы для достижения личных пиар-целей. Именно он сделал 9 мая нерабочим днем и постепенно за годы своего правления сделался главным героем войны и обладателем всех возможных орденов. Это при нем появился анекдот в виде вопроса из анкеты: Чем вы занимались во время войны, проливали кровь на Малой земле или отсиживались в окопах Сталинграда?

Зачем это нужно было Брежневу? Есть разные точки зрения. Одни аналитики пишут, что Брежнева задевала революционная слава его предшественников. Даже простому обывателю было очевидно, что славу и почести Леонид Ильич любил. В революции он не мог участвовать, - с датой рождения не повезло, - поэтому пытался по максимуму капитализировать своё участие в войне. Другие говорят о том, что команда Брежнева отдавала себе отчет в том, что никакой победы коммунизма, обещанной Хрущевым, не будет. Поэтому населению в качестве отвлекающего момента было предложено радоваться той победе, которая уже состоялась. И понеслось: монументы, фильмы, речи, парады. На уровне жизни ветеранов, как известно, это почти не отражалось.

Ровно тем же самым сегодня занимается Кремль: созданием фетишей, - чтобы замаскировать фиаско во внутренней и внешней политике, - а также поддержанием иллюзии своей причастности к той победе, хотя нынешние великие руководители в основной массе родились уже после 1945 г. История переписывается под сегодняшние нужды Кремля и приукрашивается; Москва преуменьшает или вовсе замалчивает роль союзников в победе, представляя себя единственной её наследницей; таким образом, появляется миф для внутреннего потребления: кто сегодня в мире против политики Кремля, тот против победы над фашизмом и сам фашист.

Одним из главных фетишей, связанных с Днем Победы, стала  георгиевская лента, использование которой в акциях памяти началось в год 60-летия Победы и с тех пор дошло до абсурда. С одной стороны партии георгиевских лент перед раздачей освящают на специальных молебнах; с другой стороны их заплетают в косы и даже используют вместо шнурков, а потом просто бросают в урны. По Кодексу "Георгиевской ленточки" (см. Википедию), не допускается её использование в политических целях любыми партиями или движениями. Между тем, раздача георгиевских лент в промышленных масштабах за счет госбюджета уже превращает эти акции в провластно-политические, всё с той же целью: заявить об особом праве России на Победу и о прямом отношении к ней нынешней кремлевской власти. Для самих же ветеранов символом Победы георгиевская лента никогда не была.

Чем опасны для России эти манипуляции?

Тот же Брежнев, создавший культ Дня Победы, считал сохранение мира своей исторической миссией. Ввод войск в Афганистан стал результатом некомпетентности советского военного руководства, не сумевшего оценить последствия (аналогичная ошибка была сделана советниками Ельцина по отношению к Чечне).

Сам же Брежнев, по воспоминаниям, страшился повторения войны. В целом старшее поколение кремлевцев слишком хорошо помнило войну либо ее последствия для своих семей, чтобы желать повторения.

Сегодняшний же кремлевский босс, знающий войну только по киношкам брежневской эпохи, превратил, как и дорогой Леонид Ильич, День Победы в личный пиар, но, в отличие от Брежнева, он уже не довольствуется поддержанием мира. Он жаждет реванша за проигрыш в холодной войне, заражает общество идеей побед любой ценой над врагами, которых сам же и придумывает, грозит всем подряд и с легкостью идет на нарушение международных договоров для поднятия собственного рейтинга. Приватизация Победы и противопоставление себя миру теперь называется духовными скрепами и успешно объединет граждан вокруг власти.

В допутинскую эпоху такие вещи, как рогозинские провокации со Шпицбергеном или вторжение российских бомбардировщиков в воздушное пространство других стран, были бы невозможны, не говоря уже о перекраивании послевоенных границ.

Самым страшным результатом такой политики становится даже не международная изоляция России, что само по себе уже губительно для экономики, - но Кремль это, похоже, не волнует.

Самое страшное то, что Путин изменил восприятие войны в обществе. Если до него в сознании людей война была наихудшим сценарием из того, что может случиться, то теперь она стала чем-то вроде спортивных состязаний или компьютерной игры.

«За успехами на Евровидении последовали акции в Грузии. Рейтинг взлетел до 88%. Удалась Олимпиада – за нею последовали акции на Украине, рейтинг снова дошел до тех же значений, что в 2008 г. В опросах публика ставила рядом Олимпиаду и присоединение Крыма.
То, что происходило потом, когда стали рассказывать, что там гибнут дети телезрителей, конечно, стало смотреться куда менее импозантно. На язык просилось слово «война», но его не произносили. (...)Потом объяснили, что она «гибридная». То есть война, которую войной называть нельзя.
…Перспективы третьей мировой – настоящей, термоядерной, - готовы обсуждать 9 из 10. Да, 57% пожилых по старинке говорят, что в такой войне не может быть победителей, но среди молодых 40% против 3% уверены, что Россия победит Америку/НАТО. Заявление Путина о готовности применить ядерное оружие «не вызывает страха» у 47% мужчин, испугавшиеся в меньшинстве.
Война кажется телерепортажем, а то и компьютерной игрой, где у нас в запасе 10 жизней.»

 Лана Котова